БЕЛОВА ЕЛИЗАВЕТА НИКИТИЧНА
- 22 июня 1941 года. Теплое утро, сданы экзамены. Еду в Петергоф! Работают фонтаны, гуляет народ, небо ясное. Вернулась в Ленинград и из репродуктора услышала: война! - таковы первые впечатления Елизаветы Никитичны о страшной странице нашей истории.
Уехать домой в Бердск не получилось. Летом студентка работает помощницей комбайнера в ближайшем совхозе, роет окопы. А потом началась блокада. - Я устроилась на завод станочницей, - продолжает свой рассказ Елизавета Никитична. В ноябре у меня исчезла хлебная карточка, и весь месяц я жила без хлеба. В декабре наше общежитие бомбили, и я спала под матрасами, так как отопления не было. Мерзла, но работала ежедневно. В одно нерадостное утро я пошла за хлебом для себя и для подруги Ани, которая уже не могла ходить. Принесла хлебушка, а Аня уже скончалась.
Блокадница рассказала, как тяжело проходила долгожданная эвакуация. Рязань, Пятигорск, Владикавказ.
-В Рязани нам устроили баню. Я увидела себя и впервые заплакала. Одни кости. В чем обитала душа? - горестно пожимает плечами наша гостья.
Баку, Астрахань, Сталинград, Новосибирск. На этом скитания окончились.
-В августе уже в Бердске мама мыла меня в корыте. А 9 сентября 1942 года я вышла на работу в колхоз имени Кирова, агрономом.
Баянова Т. Блокаду не забыть и в 90 лет.//Курьер. Среда.- 2010.-№14(176). – 21 апреля-28 апреля. – с.10
КОВАЛЕНКО ВАЛЕНТИНА ГРИГОРЬЕВНА
Наша большая и дружная семья жила в одной комнате общежития завода «Лентрублит». Когда началась блокада, мы топили печку - «буржуйку» книгами, мебелью. Когда начались бомбежки, обстрелы, дедушка вырыл окоп за домом, в котором мы укрывались во время воздушной тревоги. Вскоре дедушка умер, повредив желудок в заводской столовой (в хлебе оказалось стекло). Брат мой погиб во время бомбежки. Бабушка умерла уже после прорыва блокады. Она отказывала себе в еде, чтобы сохранить нас, детей.
В июле 1942 года Валентину Григорьевну вместе с мамой и двумя братьями эвакуировали. Везли их в «телячьих» вагонах, где были устроены нары, и от истощения все лежали вповалку. В 14 лет Валентина Григорьевна пошла работать на гармонную фабрику в Новосибирск, чтобы помогать маме поднимать малышей. Позднее окончила институт народного хозяйства, трудилась в Бердске на химзаводе.
Баянова Т. Жизнь в блокаде – память на века//Курьер. Среда. – 2010. - № 3(165) 3 февраля-10 февраля
Смерть по пятам ходила за Надеждой Кулагиной. Но она выжила. Сначала в блокаде, потом при бомбежке на переправе через Ладожское озеро и в немецкой оккупации.
После блокады в Ленинграде пережила еще и оккупацию в Ростовдонской области 85-летняя жительница Бердска Надежда Кулагина.
— 23 марта 1942 года нас посадили в грузовые машины и отправили через Ладожское озеро. Немцы стали бомбить переправу. Машина, которая шла впереди нас, ушла под лед. Наш шофер успел резко повернуть в сторону. Было так жутко слышать, как кричат, просто вопят люди, попавшие в воду. Затем мы прибыли на железнодорожную станцию и нас погрузили в телячьи вагоны. И повезли. Когда эвакуированных стали кормить, они начали умирать. Ехали мы очень долго. Приходилось пропускать эшелоны с войсками, идущими на запад. Двухъярусных полок в вагоне на всех не хватало. Спали по очереди. Папа и дядя Шура были совсем плохими — они спали почти постоянно. Я на нижней полочке перемогалась. Не знаю, как выдержала мама. Она могла только дремать и то сидя. Поддерживала огонь в буржуйке. А один раз задремала у печки и упала прямо лицом на раскаленное железо. Получила ожог. Люди умирали от заворота кишок, кровавого поноса. Их хоронили по дороге, когда поезд останавливался, — рассказывает Надежда Кулагина (Потапова).
Когда началась война, в Ленинграде не было никакой паники. Все были уверены, что немцев скоро отбросят назад, вспоминает Надежда Владимировна. Но война быстро не закончилась.
В первую очередь, из Ленинграда стали эвакуировать стариков и детей. В городе были Бадаевские склады, на которых находился большой запас продуктов. Их немцы разбомбили. Если бы не эта бомбежка, может и такого голода не было бы в городе, предполагает блокадница.
Радио в квартирах ленинградцев никогда не отключалось. И метроном звучал почти постоянно. Он сообщал о бомбежках. По радио не передавали, сколько человек погибло в городе. Свои стихи читала Ольга Бергольц. Выступали артисты. Звучала музыка. Дикторы произносили успокаивающие речи. Нужно было хоть как-то поддержать голодающих людей, говорит блокадница.
Ноябрь и декабрь 1941 года Потаповым удалось пережить благодаря председателю пригородного ленинградского совхоза, где они тогда жили. Он разрешал брать понемногу квашеной капусты и картофеля. Но вскоре пришлось совсем лихо.
— Наступил голодный мор. Чтобы похоронить покойника, нужно было отдать за это три-четыре пайки хлеба. Сначала всех свозили на Марсово поле. И жителей, и погибших солдат. Не было транспорта, не было сил, чтобы доставить трупы до мест захоронения. Помню, как мы с мамой шли по дороге, вернее плелись, вдруг чувствую, кто-то хлопает меня по ноге. Поднимаю голову и вижу лошадь, везущую наваленных на сани покойников. У женщины волосы свесились и рука болтается. Эта рука меня и задела. Но даже не было какого-то страха. У нас всех было какое-то притупление сознания. Те, кто не мог увезти своих умерших родных даже на Марсово поле, помещали трупы в соседние комнаты. И жили рядом с ними, вспоминает Кулагина.
Семью Надежды Кулагиной вместе с другими эвакуированными привезли в Сталинград 12 апреля 1942 года. Но там решили, «что дистрофиков нужно подкормить», и 1 мая отправили 15 семей в Ростовдонскую область. Так Потаповы оказались в селе Сандата Сальского района. Семью Нади поселили к двум стареньким супругам. Шесть их сыновей были на фронте. Блокадники даже не успели встать на ноги, когда станицу захватили немецкие войска.
— Три залпа: раз, два, три. Станица молчит. Потом два часа по деревенской дороге ехала моторизированная немецкая пехота. Мы спрятались в доме. Сидели и дрожали от страха. Потом видим: к дому идет долговязый худющий немец с пистолетом в руке. Открывает пинком дверь. И поднимает пистолет. К дому подвезли оружие и сказали: «Винтик пропадет, вас никого не будет». Затем нас вместе с хозяевами переселили в одну маленькую комнату. Несколько немцев расположились в большой. И стали устраивать пиршества. Мы не спали всю ночь, — вспоминает 85-летняя бердчанка.
Немцы собрали всех евреев и увезли их в неизвестном направлении. Позже парень с девушкой, возможно из партизанского отряда, рассказали, что их расстреляли и сбросили в колодцы в степи, говорит блокадница. Всех жителей в станице зарегистрировали.
Однажды один из немцев, живший в одном доме с Потаповыми и их хозяевами, отправился за дом помыться и поманил Надю пальцем, мол, нужно натереть ему спину. 11-летняя девочка как это услышала, так сразу и сиганула через забор. И прямиком в степь, где пас корову хозяин их дома. Он все лето жил в степи. Там с ним поселилась и Надя. Сколько она там находилась, Надежда Владимировна уже не помнит.
Всех жителей деревни, даже доходяг, немцы заставляли работать. Отец Надежды был тяжело болен. И ему назначили 50 розог за прогулы на работу. Но когда полицаи пришли в дом и увидели, в каком он состоянии, свое намерение оставили.
Вся семья Потаповых, отец, мать, дядя и сама Надежда попали в списки на повешение. В их документах даже стоял специальный штампик. Но неожиданно пришел приказ всем немецким частям передислоцироваться к Сталинграду. Потому кандидаты на повешение остались в живых.
После разгрома немцев под Сталинградом мама Нади написала письмо бабушке, и та сообщила, что ее сестра с мужем живут в Сталинске (Новокузнецк). Туда и отправились Потаповы.
— Когда мы приехали на вокзал в Сталинград, на площади остались только руины от фонтана. А был такой красивый город, красивый вокзал — это все я видела в апреле 1942 года. Так в 1943 году вокзала вообще не осталось. Мы пешком отправились к Волге на речной вокзал. Шли через разрушенный город. Дошли до речвокзала, сели на пароход. Добрались до Куйбышева. Пересели на поезд до Новосибирска. Но в Омске нас высадили. Отец был на костылях и не мог что-то сделать. Я помню, как мама грузила чужие вещи, чтобы заработать деньги на билет, — с дрожью в голосе вспоминает Надежда Владимировна.
После утомительной и долгой дороги Потаповы прибыли в Новокузнецк. Надежда Владимировна до сих пор помнит эту дату — 26 сентября 1943 года. Позже сюда съехались их многочисленные родственники. Поначалу все жили в небольшой комнате дяди и тети. Потом семьи получили свое жилье.
Надежда окончила семилетку, затем горно-строительный техникум. С красным дипломом. Получила высшее образование в новосибирском инженерно-строительном институте. Вышла замуж. Родила сына. Всю жизнь трудилась в строительстве. Последние 26 лет перед выходом на пенсию возглавляла лабораторию треста «Стройиндустрия». Одной из первых в Новокузнецке в 1991 году получила удостоверение жителя блокадного Ленинграда. Создала общество блокадников. В 2013 году вместе с мужем переехала к сыну в Бердск.
Панчева Г. Чудом избежала виселицы в оккупации блокадница из Бердска//Курьер. Среда.- 2017.-№8(523). – 8 марта-15 марта.