СЫЧЕВ Н.Г.

В годы Великой отечественной войны на площадях бердского элеватора были размещены два эвакуированных завода, в том числе Бердянский станкостроительный № 9 и государственный завод № 296 (имени Ф. Дзержинского).

Я на заводе имени Дзержинского проработал с февраля 1942 года по октябрь 1946 года.

Бердянский станкостроительный завод выпускал малогабаритные металлорежущие станки (фрезерные, сверлильные и так далее). Небольшой завод полностью размещался в корпусе нынешнего клуба «Вега». В Бердске он находился до самого освобождения Бердянска от немцев. Затем его вернули на прежнее место.

Завод имени Ф. Э. Дзержинского был основан на базе коммуны имени А. С. Макаренко, рабочие и руководящий состав почти полностью были коммунарами. До войны завод производил электро­техническую продукцию: электро­дрели для шахт; промышленности и, конечно, первоклассный фотоаппарат «ФЭД». Накануне войны получил от ЦК ВКП(б) и правительства оборонное задание, с которым и прибыл в Бердск из Харькова.    На   нашей   территории «Дзержинцем» производилась авиационная продукция, оптические системы для артиллерии, перископы для подводных лодок и многое другое.

Эшелоны с оборудованием и людьми прибывали в Бердск по ночам, незамедлительно разгружались и базировались на подъездных путях к элеватору. Рабочих и их семьи распределяли по частным квартирам.

Местные рабочие питались самостоятельно (приносили с собой «узелки», главным образом с молоком и картошкой), приезжие отоваривались по специальным талонам. Существовала, если так можно выразиться, градация питания рабочих, то есть обеды подразделялись на тысячные, стахановские, ударные и простые. Кто как работал, того так и кормили.

Завод получил земельный надел на территории нынешнего поселка «Мичуринец», там организовали подсобное хозяйство. Вся продукция подсобного хо­зяйства шла на питание работникам завода, в столовую. Так была решена одна важная проблема. Другой такой проблемой стало  обеспечение заводчан дровами. Расположенного неподалеку торфопредприятия оказалось недостаточно, чтобы ее решить. Пришлось брать участок леса под вырубку, сплавлять пес по реке.

К началу ноября 1941 года оборудование на «Дзержинце» было готово к пуску. Успели даже смонтировать маленькую заводскую подстанцию. Рабочих рук не хватало. Область прислала молодежь из Искитима, Ельцовки, Речкуновки и других мест. Потом прибыла большая группа демобилизованных мужчин, признанных негодными к строевой службе. Занимались они, в основном, погрузочно-разгрузочными работами, хозяйственными делами. А молодежь шла в ученики к профессионалам. Совершеннолетних принимали на завод без разговоров, а совсем юных - только в исключительных случаях.

Мне помог устроиться мой будущий учитель, дядя Саша Самотейкин - он жил у нас на квартире. Взяли в цех № 12, стал учеником токаря. У моего учителя в то время было два ученика - я и Иван Харламов, который уже работал практически самостоятельно. Вскоре он ушел на фронт; был ранен, вернулся и ра­ботал в органах милиции.

В начале 1942 года завод стал выдавать продукцию.

Главный вид новой продукций - насос для истребительной авиации, позволивший вести воздушный бой, выпуская снаряды не только по горизонтали, но и по вертикали. Это давало огромные преимущества в бою. И заводчане трудились безостановочно, делали все возможное и невозможное, не обращая внимания на усталость и условия труда.

Корпуса элеватора не были приспособлены к заводским условиям, особого комфорта не ощущалось. Отсутствовало специальное теплоснабжение. В цехах стояли печи-«буржуйки», возле которых время от времени отогревались рабочие. Здесь же, на асфальтном полу, ложились отдохнуть между сменами те рабочие, которые завод практически не покидали.

Печи топились круглосуточно. На них перед перерывом на обед пекли картофель, нанизанный на проволоку.

После изготовления насосы отправлялись в город Молотов (Пермь), где непосредственно устанавливались на истребители. Детали корпуса изготовлялись из высших марок дюралюминия, обладающего высокой прочностью и износостойкостью; остальные детали - из лучших марок стали. Детали, входящие в изделие, выполнялись с высокой точностью, вплоть до микрон.

Приходя на работу, мы на специальной стойке находили сменное задание и эскиз детали. На нем красным карандашом отмечались контуры детали, которые рабочий должен обработать, за качество обработки которых будет нести ответственность. Не  выполнив сменное задание, рабочий не имел права уходить домой.

На заводе и в цехе был жесткий пропускной режим. На входе стоял вооруженный охранник. Отлучаться по нужде из цеха можно было не более, чем на пять минут.

На заводе имелся здравпункт, именно туда можно было сходить за освобождением от работы. Основанием для освобождения считалась высокая температура. Если температура тела была за 37, но меньше 37,5, то фельдшер укладывал тебя на кушетку и давал отдохнуть 15-20 минут под синей лампой, после этого снова отправляла на рабочее место. Выходных дней нам было не положено, но они иногда выпадали - по случаю, и не чаще одного раза в месяц. Тогда можно было выспаться дома, а не на полу в цехе, или на крыше элеватора.

Где-то в начале 1944 года наш цех разделили на два: № 15 и № 17.

«Пятнадцатый» специализировался на доработке деталей после литья, «семнадцатый» - на доделке мелких деталей после автоматного цеха и доводочно-притирочных работ.

Мне пришлось работать токарем в цехе № 17.

Завод работал в том же напряженном режиме. Сердцем «Дзержинца» был цех № 22, где производилась сборка и испытание изделий на спе­циальных стендах.

Работа в этом цехе велась круглосуточно. Все было пропитано парами бензина, лица рабочих имели сероватый оттенок.

Завод за успешное выполнение оборонного задания Комитета обороны неоднократно награждался переходящим Красным знаменем ГКО. Было широко развернуто соцсоревнование тысячников, которые выполняли сменное задание на 1000 процентов. А в 1943 году большая группа наших рабочих даже была награждена орденами и медалями.

9 мая 1945 года я был дома. Прослушав утром по радио долгожданное сообщение, не поверил, помчался в цех. И хотя День Победы был объявлен выходным днем, рабочие были все в сборе. На грузовиках поехали в Старый Бердск на митинг. Улицы города были забиты народом.

Всех тружеников тыла наградили медалями «За доблестный труд», а завод - орденом Трудового Красного знамени. Это сообщение на предприятии тоже было торжественно отмечено.

После Победы на «Дзержинце» прошло несколько партсобраний, партийно-хозяйственных активов, на которых выступавшие говорили, что заводу пора возвращаться домой, в Харьков. Директор Берман решал этот вопрос в правительстве. Наконец, в 1946 году из Москвы пришло сообщение о реэвакуациизавода № 296 имени Дзержинского.

Коллектив завода активно включился в подготовку к отъезду. С каждым эшелоном оборудования покидали Бердск и рабочие. Последним уехал уполномоченный по отправке завода в Харьков по фамилии Гончаров.

В октябре сорок шестого года переводом я ушел на радиозавод, влился в коллектив цеха № 16, о чем не жалею. Но годы военные, годы, проведенные среди рабочих «Дзержинца», как видите, храню в памяти как нечто очень для меня дорогое.

Сычев Н., Бахарева Г. Воспоминания о Дзержинце // Бердские новости.-2003.-6 марта

 Вернуться к списку