ВЕСЕЛОВА ТАИСИЯ НИКОЛАЕВНА

Таисия Веселова - активистка общества блокадников в Бердске. Раньше она часто выступала перед школьниками - говорит, что приглашали ее потому, что она способна вспоминать о блокаде без слез.

- Дети сейчас о войне почти не знают, да и не интересуются. И дай бог, чтоб они и не узнали, - говорит Таисия Николаевна. -125 грамм хлеба на день - наша пайка, норма, которая не дала нам умереть. Когда я приходила к детям в школы, то, чтобы не быть голословной, я покупала 500-граммовую булку хлеба, резала ее на 4 части и приносила детворе показать. И рассказывала, что это был весь наш рацион - ни тебе картошечки, ни булочки, ни кашки, ни молочка. И это еще счастье, что была хоть эта пайка.

...Воздушная тревога, воздушная тревога! Семья Таси спешит в подвал - бомбоубежищами гордо именовались обычные подвалы. Сколько продлится бомбежка, сколько придется сидеть, никто не знает. Может быть, два часа, а может, всю ночь. Тасе - десять. Ее семья - это мама-инвалид, бабушка и тетя с четырехлетней дочкой. Дядя ушел на войну с первых ее дней. Спустя несколько часов томительного ожидания, объявляют конец воздушной тревоги. Изрядно утомившаяся детвора высыпает на улицу. А с неба падает самолет. Конечно, фашистский. Советские летчики подбили его! Дети отчетливо понимают, что это именно он сейчас бомбил их - Ленинград бомбил. И теперь падает! Ура! Мальчишки и девчонки находят в себе силы и отмечают это радостное событие — пускаются в пляс. Дети... даже страшный голод не может лишить их энергии и способности отчаянно радоваться малейшим успехам и победам.

...Тасина тётя работала на консервном заводе, который в мирное время занимался заготовкой овощей, а в войну перешел на изготовление витаминного напитка для фронтовиков, чтобы уберечь их отцинги. Конечно, ни единой бутылочки этого напитка ни Тася, ни ее семья так никогда и не увидели, но директор завода, которая до войны трудилась там же бухгалтером - добрейшая женщина, - чтобы хоть как-то поддержать людей, выдавала сотрудникам плитки столярного клея. Плитки размачивали в воде, а потом долго варили. Вонь стояла жуткая, хоть из дому беги! Вываренный бульон разливали по тарелкам, он застывал и превращался в желе. Благодаря этому блюду и выжили. Ели сами и гостей угощали - тетина подруга потеряла свою хлебную карточку, а это было равносильно смерти. Она приходила в гости, и мама с бабушкой кормили ее этим желе...

А 19 августа 42 года Тасин кошмар закончился - ее семью эвакуировали. Она до сих пор отлично помнит этот день. Он был чудесным. Настолько чудесным, что даже фашисты не решились его нарушить - именно в этот день Ладогу почему-то не бомбили.

- Так получилось, что я, коренная ленинградка, всю жизнь прожила в Сибири. Вывезли нас оттуда истощенными, мы были настолько слабы, что нас загрузили, как тюки, и, даже не спрашивая на­шего согласия, отправили в Новосибирск. Возможно, задержись мы в Ленинграде еще немного, и нас бы просто не стало.

До Новосибирска везли полтора месяца - ехали в «телячьих» вагонах, как казалось Таисии, останавливался поезд у каждого столба. Шуструю девчонку спускали из вагона - у взрослых не было сил выйти, - и она бежала с кастрюлькой к полевой кухне, где ей наливали туда каши. В Сибирь приехали уже осенью, как раз во время уборки урожая. Худющих блокадников крепкие сибиряки жалели, откармливали овощами, картошкой, молочком. Так и выходили.

После блокады Таисия Николаевна побывала в Ленинграде лишь дважды. В первый раз поехала туда в 30 лет, уже будучи матерью четверых детей - была сильная ностальгия. Второй раз ездила с Валентиной Григорьевной Коваленко, руководителем бердского общества блокадников - помогала разыскивать родственников детей блокады.

- Мне в дни блокады было десять, Валентине Григорьевне чуть меньше, а большинство наших блокадников были совсем маленькими в то время и не зна­ли ни адреса, ни родственников, ни мес­та их захоронений. Мы ездили туда специально, чтобы поднять архивы, документы, найти доказательства того, что они являются блокадниками, чтобы они хоть какие-то льготы смогли получить.

 Наталья Сковрунская. Тасина история//Свидетель. -  №4 (1121). - 31 января. - 50 стр.

Вернуться к списку